– Не боишься, что обманет?

– Мама дала мне слово Армакеева.

– А кто это такой?

– Армакеев? Это наш предок. Мы же все княжеских кровей. Вот этот Армакеев и есть наш дальний предок, славе и доблести которого мама во что бы то ни стало хочет соответствовать. Для нее это идея фикс. Так прочно засела у нее в голове, что просто срослась с ней. Для мамы этот Армакеев как фетиш. Нет, даже больше, он для нее вроде божества. Она ему если и не поклоняется, то разочаровать его ни за что не захочет. Если дала слово Армакеева, значит, все. Можно считать, что дело в шляпе. Квартира уже моя. Нужно лишь разыскать девочку, которая так нужна маме.

Дима приглядывался к Лизон. Знает она или нет, где находится ее племянница? Знает, что в деревне Старые Серьги искать дочь Анастасии нету никакого смысла, поскольку девочка давно уже живет в Питере, работает и учится здесь? И хотя Лизон деловито собиралась в дорогу, это все могло быть всего лишь комедией, разыгрываемой Лизон с единственной целью – ввести Диму в заблуждение.

Ведь что получается? А получается, что Люсенька работает в двух шагах от дома своей тетки Лизон. Значит, могла Лизон, опережая свою мать, первой встретить дочь своей сестры? Могла. А могла она удивиться потрясающему сходству незнакомой девушки с покойницей сестрой? Конечно! Просто обязана была этому удивиться. А заинтересовавшись и удивившись, могла она вступить с Люсенькой в разговор? Да, обязательно! Это было бы первое, что сделала Лизон.

И Люсенька бы ей ответила. И тогда даже ежу понятно, что Лизон могла из рассказа Люсеньки сообразить, кто такая эта девочка на самом деле и откуда у нее такое потрясающее сходство с погибшей сестрой. А поняв, что видит перед собой ребенка Анастасии, принять жестокое решение и устранить племянницу, которую могла посчитать помехой между собой и наследством матери.

Потому что и без того напряженные отношения с матерью могли вовсе сойти на нет, появись в жизни старухи эта девочка. Ведь на юную внучку старуха могла возложить все те же надежды, которые когда-то возлагала на своих дочерей. Те ее надежд не оправдали, вышли замуж не пойми за кого, славу древнего рода Армакеевых притушили. Но теперь появлялась возможность взять реванш с помощью внучки. Конечно, энергичная старуха должна была уцепиться за такой шанс.

Старуху такой вариант продления их славного рода должен был сильно заинтересовать. Лизон хорошо знала свою мать, она могла предугадать заранее, как поступит женщина в случае появления внучки. И Лизон могла нанести упреждающий удар. Могла или не могла? Все-таки Лизон очень любила Анастасию. И сильно скорбела, когда та погибла.

Но вот что смущало Диму: если Анастасия и Лизон были так близки, почему Анастасия не открылась сестре? Матери – это понятно, от полусумасшедшей матери Анастасия и бежала. Но горячо любимая сестра? Ей-то почему Анастасия не открыла всей правды? Значит, одно из двух. Либо Лизон знала о том, что Анастасия жива, и, скорей всего, знала и о рождении у нее девочки. Либо Лизон и Анастасия вовсе были не так уж близки и дружны. Что же, случается в семьях и такое.

И все-таки Дима пытался обелить Лизон. Как ни крути, родная тетка. Неужели рука поднялась на племянницу?

Сомнений было много. А Лизон все собиралась в дорогу.

И наконец, стоя с небольшой дорожной сумкой в руках, возвестила:

– Ну все! Я готова! Можем ехать в эти Серьги!

Так знает или нет? И даже больше того, убивала или нет?

Диму сильно подмывало выяснить алиби тетеньки Лизон, но он не представлял себе, как это сделать. Спросить у Лизон прямо? Пожалуй, с этого и нужно начать.

– Лизон, присядь, – попросил он. – Не нужно нам никуда ехать.

– Как? Почему? Мама сказала…

– Я знаю, где находится твоя племянница.

– Знаешь? Откуда ты это знаешь? Ты кто вообще такой?

– Я это знаю, потому что был там, где она. Видел ее. И сейчас по фотографии узнал ее.

Лизон нахмурилась.

– То есть ты видел девицу, похожую на Анастасию в молодости. И на этом основании сделал вывод, что это та самая, которая нужна нам?

– Они не просто похожи, они одно лицо. И она работает тут же, на Петроградской. Вы обе с матерью запросто могли ее видеть.

– Ну и где же она сейчас?

– К сожалению, прошлой ночью на нее было совершено нападение.

– Что с ней?

Дима открыл рот, чтобы сказать правду, но передумал.

– Ее зарезали.

– Так она мертва?

Показалось или нет, что по лицу Лизон скользнуло выражение облегчения?

– Кто и почему напал на девушку, пока что неизвестно. Сейчас ведется расследование.

– Значит, нападавшего не видели?

– Это была молодая девушка, она вообразила, что Люся хочет отбить у нее богатого кавалера, и устранила соперницу.

– Вот как. Значит, девочку звали Люсей?

– Да.

– А где произошло несчастье?

– В загородном доме одного богатого мецената. На балу. Вернее, уже после бала.

– И Люся хотела заполучить себе хозяина дома?

– Нет, не его самого, а одного из его гостей. Но тоже весьма процветающего господина. А фамилия хозяина усадьбы Соколов, Юрий Степанович Соколов.

И вот тут Лизон изменилась в лице так явственно, что не заметить этого Дима просто не мог.

– Как? – прошептала она. – Повтори!

– Что именно?

– Как его зовут, – одними губами произнесла Лизон.

Дима повторил. И в свою очередь поинтересовался:

– А что такое?

– Ничего.

– Тебя прямо перекосило, как я произнес фамилию Соколова.

– Живот заболел.

Дима покивал для виду, но в глубине души не поверил. Как же! Живот у нее скрутило. Вот как губы кусает. Определенно имя Соколова Юрия Степановича этой женщине знакомо. И связанные с ним воспоминания далеки от приятных. Похоже, Лизон прямо крючит от едва сдерживаемых чувств. И она буквально засыпала Диму расспросами о Соколове.

Но что мог ей ответить на это Дима?

– Я лишь знаю, что он покровительствует студентам театральных и художественных учебных заведений. И еще у него есть коллекция старинного холодного оружия.

В лице у Лизон не осталось ни кровинки.

– Это он! – прошептала она одними губами.

Остановившимся взглядом она смотрела в одну точку. Но затем внезапно сделала над собой усилие, сбросила оцепенение и посмотрела на Диму с недоверием.

– А ты почему был там, где убили девочку? Ты за ней следил? Вы были знакомы? Состояли в отношениях?

Лизон окончательно пришла в себя и начала задавать один вопрос за другим: